Зоосити - Страница 87

— Сонг! — дрожащим голосом зовет С’бу.

Вдруг Крокодил быстро ползет вперед, шурша по бетону. Он хватает Отлив челюстями, молотит хвостом по черноте. Мрак внезапно прореживается, становится дымной завесой, миражом… Крокодил подползает к С’бу. Мальчик кричит от страха. Крокодил кладет свою громадную голову С’бу на ногу — ласкается. Тот в ужасе пытается отпрянуть. Так же вела себя вначале и я с Ленивцем, а потом поняла: только он защищает меня от надвигающейся тьмы… Правда, на морде Ленивца не было крови моего брата.

— В игре все совсем не так! — всхлипывает С’бу и застывает на месте: Крокодил тычется мордой ему в ногу.

— Теперь он твой, малыш. Поздравляю! — хохочет Хьюрон. — Пожелал бы тебе удачи, потому что прокормить этого гада непросто, да ведь ты долго не протянешь.

— Я… — начинает С’бу, но Оди подносит ствол пистолета к его виску и спускает курок. С’бу падает на колени. Его лоб с глухим стуком впечатывается в бетон. Я отворачиваюсь.

Без завываний Отлива снова становится слышна музыка.

Я захвачен-захвачен-захвачен-захвачен любовью!

— Что ж, вроде бы все получилось… Выключи эту дрянь! — приказывает Хьюрон.

Амира щелкает выключателем, и музыка умолкает. Повисает тяжелая тишина, нарушаемая лишь плеском волн, которые бьются о пирс. Да еще Крокодил все тычется в С’бу головой, словно пытаясь поднять его.

— Да, все получилось, — отвечает Амира.

— Теперь постарайся поскорее убрать отсюда мерзкую тварь.

— Не трудись. У нас есть план. Живой он, конечно, был бы лучше, но мы согласны на все… — Амира бросает на Крокодила оценивающий взгляд.

— Тише! — смеется Оди. — Он тебя услышит!

Я жду, пока оба поднимаются на лестницу, и отсчитываю еще несколько минут. Двести восемьдесят девять аллигаторов… двести девяносто четыре аллигатора… Убедившись, что они ушли и больше не вернутся, я очень осторожно, чтобы не разозлить Крокодила, выползаю из воды. Он по-прежнему тычется головой в С’бу. Я видела, как животные живут несколько месяцев после того, как их люди умирают. Но прежними они уже не становятся.

Из-за того, что у меня в ключице пуля, я не могу поднять руку. Каждый шаг причиняет острую боль, как будто в груди сидят осколки стекла. Голова раскалывается. Но мне нужно подняться наверх, нужно добраться до телефона. Я никак не сумею вытащить отсюда Бенуа в одиночку.

Я стараюсь подальше обойти мясницкую колоду, отворачиваюсь от лежащего на ней кровавого месива. Крокодил, наконец, замечает меня и перегораживает мне дорогу к лестнице. Не ожидала от него такой прыти! Он разевает пасть — верный признак агрессии. Я поднимаю одну руку, показывая, что сдаюсь.

— Они хотят убить тебя. Разрубят на куски и изготовят мути. У них все заготовлено заранее! — Крокодил бесстрастно смотрит на меня золотистыми глазами-щелками. Я терпеливо продолжаю: — Наверное, такое редкое животное, как ты, стоит целое состояние. Я могу тебя спасти… Точнее, попытаюсь. Но сначала ты помоги мне выбраться отсюда!

Крокодил дергает головой. Я отскакиваю назад, но тут же понимаю: он не собирается меня сожрать, а просто указывает в сторону лестницы. Пропускает меня. Осторожно обхожу его, каждый миг ожидая нападения, готовясь испытать боль, когда его громадные челюсти сомкнутся на моей руке или ноге. Но Крокодил не нападает, и я мучительно долго взбираюсь вверх по крутой лестнице, хватаясь за верхние ступеньки одной рукой. Грудь раздирает боль.

Поднявшись, я оказываюсь в звукозаписывающей студии — вернее, за ней. Студию перегородили звукоизоляционной стенкой. Правда, запахи сюда проникают все равно. Стеклянные двери, выходящие в сад, раздвинуты. Рассвет окрашивает небо бледно-желтыми и розовыми лучами.

Я бочком-бочком пробираюсь к бассейну, стараясь прятаться за кустами. Во дворике вижу Амиру и Марка. Марк растирает запястья, на которых еще видны следы от шнуров. Амира поглаживает по голове Кролика. Тот дрожит мелкой дрожью. Под перевернутым металлическим столом мечется и рычит Мангуст; он в ярости бросается на железные завитки. У Амиры звонит телефон; не отвечая, она смотрит на экран и говорит Марку:

— Деньги перечислены!

Из дома выходит Хьюрон в атласном купальном халате — видимо, он только что принял душ. Издали слышится вой сирены. Хьюрон склоняется над Кармен, обмякшей в шезлонге, в луже крови.

— Ну и напортачил ты с малышкой Карменситой! — говорит он почти весело.

— От нее тебе все равно никакого толку, — огрызается Марк. — Зато теперь она послужит наживкой! — Он снимает колеса шезлонга с тормоза и катит Кармен к бассейну.

— Меня увольте. Меня и так тошнит…

Сирены завывают громче. «Часовые», наконец, опомнились. Я сижу на корточках за кустами, гадая, как спасти Мангуста.

— Мы недолго, — говорит Амира. Марк наклоняет шезлонг и сбрасывает Кармен в воду. Она тут же всплывает на поверхность, ее спина похожа на бледный гриб, который вырастает из воды. Вокруг головы нимб светлых волос. — Сейчас он появится…

Да, Крокодил уже здесь, он сидит в засаде под листьями. Он тычется мордой в тело Кармен. Оди все-таки подходит поближе — посмотреть. Наверное, любопытство сильнее страха. Крокодил легко выпрыгивает из воды и хватает Оди. Сначала он держит его осторожно, почти с нежностью. Потом он щелкает зубами и прокусывает Хьюрону живот. Оди визжит, как недорезанный боров.

Сирены все ближе. Внизу, у ограды, уже видны мигалки. Хьюрон пытается выхватить пистолет.

— Помогите, гады! — кричит он Амире и Марку. Но те стоят не шелохнувшись.